7 ноября: без прошлого нет настоящего

Но есть в нашей истории особая дата. Это 7 ноября 1941 года. Парад на Красной площади в честь событий 17-го года стал пощечиной Гитлеру, стал событием не менее важным, чем победа в Сталинградской битве. Давайте сегодня вспомним об этом дне.

Генералы оторопели. Москва была в эвакуационных конвульсиях. Город затянуло дымное марево — жгли бумаги в учреждениях. О параде даже мысли не возникало.

— Я еще раз спрашиваю: будем проводить парад?
Артемьев неуверенно начал:
— Но обстановка… Да и войск нет в городе. Артиллерия и танки на передовой… Целесообразно ли?

— Но ГКО считает, — Сталин кивнул на членов Политбюро, которые сидели за столом, — необходимо провести парад. Он будет иметь огромное моральное воздействие не только на москвичей — на всю армию, на всю страну.

Командующие получили соответствующие указания, и подготовка к параду началась — в сохранении полной секретности.
Почти такой же разговор произошел за три дня до праздника с руководителями Московской партийной организации:
— Где и как вы собираетесь проводить торжественное собрание? — спросил Сталин.

Удивление и молчание и на сей раз было ответом. Никто не думал о проведении этого мероприятия, традиционного для мирного времени.

Сталин разъяснил, почему надо проводить торжественное собрание и в военное время:
— Придется вам потрудиться, побегать. Времени не осталось для подготовки доклада. Если не возражаете, я буду докладчиком.
6 ноября состоялось торжественное собрание, на этот раз не в Большом театре, а на платформе станции метро «Маяковская».

Ровные ряды кресел. Сцена для президиума. С одной стороны — ярко освещенный метропоезд, на накрытых столах — бутерброды, закуска, прохладительные напитки.

Приглашенные спускались на эскалаторах. Правительство прибыло на поезде к другой платформе. Было даже более торжественно, чем на собраниях в мирные дни. Все понимали огромное политическое и мобилизующее значение речи Сталина, которая транслировалась по радио на всю страну.

7 ноября состоялся парад на Красной площади. Для всей страны парад стал неожиданным, потрясающе радостным событием.
Это был парад хотя и традиционный, но необыкновенный. Парад не только военный, но и политический, парад-вызов, парад презрения к врагу, парад-пощечина: вот вам! Вы кричите о взятии Москвы, а мы проводим свой обычный праздничный парад!
В дни, когда враг находился в нескольких десятках километров от города, проведение парада было очень рискованным. Ведь если бы немцы узнали о нем, они могли обеспечить десятикратное превосходство наземных и воздушных сил, пронзить, как ударом кинжала, нашу оборону на узком участке и ворваться прямо на Красную площадь.

Разумеется, это предположение гипотетическое, однако же и не слишком. Немцы ведь не раз прошибали нашу оборону своими клиньями за короткое время и на большую глубину.

Но на этот раз они удара не подготовили. Их разведка не узнала о готовящемся сюрпризе. Когда начался парад, только в эту минуту была включена радиостанция и пошла трансляция на весь мир. Ее, конечно, услышали и в Берлине, и в «Волчьем логове», но все это было так неожиданно, так невероятно, что не знали, что же предпринять. Все боялись доложить Гитлеру о происходящем. Он сам, совершенно случайно включив радиоприемник, услышал музыку марша и твердую поступь солдатских сапог. Фюрер сначала принял это за трансляцию о каком-то немецком торжестве, но, услышав русскую речь, команды на русском языке, понял, что происходит. Фюрер кинулся к телефону — приказал немедленно поднять в воздух всю авиацию группы армий «Центр» и разбомбить парад.

Но наши авиаторы хорошо подготовились — ни один самолет не прорезался к Москве. В сводке «Информбюро» на следующий день сообщалось:
«В день традиционного праздника Великой Октябрьской социалистической революции немецкое командование решило нанести по Москве мощный бомбовый удар и сорвать демонстрацию на Красной площади. Летчики 6-го истребительного корпуса и зенитчики ПВО Москвы отразили налет вражеских самолетов, сбив при этом 34 немецких самолета. Ни одна бомба не упала на город, парад советских войск прошел нормально».

В то морозное утро Сталин, выйдя на балкон Мавзолея, где ветер был сильнее, чем внизу, сказал:
— А здорово поддувает…
И потом немного позже, радуясь непогоде, которая затрудняла нападение вражеской авиации, Сталин усмехнулся, когда снег пошел еще гуще.

Парад принимал С.М. Буденный, командовал парадом генерал-лейтенант П.А. Артемьев. Вопреки традиции сегодня произнес речь не тот, кто принимал парад, а Сталин. Именно в этот день он сказал запомнившиеся всем слова: